С начала XX века общественное мнение Испании стало проявлять сочувственное отношение к еврейскому вопросу, в особенности в отношении сефардов, евреев испанского происхождения.

Это «открытие» привело к началу энергичной сефардофильской кампании, вскоре достигшей сфер культуры и политики. Такие деятели, как граф Романонес, Перес Гальдос, Каналехас, Маура, Рамон-и-Кахаль, Менендес Пидаль, Алкала-Самора, де ла Сьерва, Лерру, Аскарате и Асанья высказывали открытые симпатии сефардам. Но филосемитизм был свойственен не только интеллектуалам и политикам – король Альфонсо XIII лично принял меры по защите евреев. Уже за годы до этого, в 1881 году, правительство премьер-министра Сагасты, действуя от имени короля Альфонсо XIII, предложило убежище на территории Испании тысячам русских евреев – жертвам кровавых погромов царского времени.

Видным деятелем сефардофильского движения, в котором он видел проявление национальных интересов Испании, был сенатор Анхель Пулидо. Организовав ряд кампаний в поддержку «испанцев без родины», он получил прозвище «апостола сефардского дела».

Кроме того, интеллектуалы восхищались тем, что выжил еврейско-испанский язык, на котором сефарды продолжали говорить на протяжении более чем четырёхсот лет после изгнания из Испании. Интерес к сефардским вопросам выказывали ведущие писатели этого времени – в частности, Унамуно, Менендес Пидаль, Пардо Бутт, Валера, Перес Гальдос, Бретон, Камба, Эчегарай.

На протяжении долгого времени речь шла о чисто символическом и сентиментальном движении. Наконец, начались дебаты, следует ли Испании в одностороннем порядке натурализовать сефардов при помощи упрощённой юридической процедуры.

Заключённый после Первой мировой войны Лозаннский мирный договор от 24 июля 1923 года формально прекратил существование османской системы капитуляций, в рамках которой некоторые жители Турции могли пользоваться покровительством иностранных государств. Другие государства, возникшие после исчезновения Османской империи на Балканах и в арабском мире, решили поступить так же.

В результате этого сефардские общины Ближнего Востока оказались в отчаянном положении: лишённые каких-либо прав и какого-либо покровительства, они находились в странах, вводивших у себя суровую националистическую политику. Испания традиционно оказывала покровительство «квази-натурализовавшимся» сефардам, но, в сложившихся обстоятельствах, их положение вызывало тревогу, и необходимо было принять меры, чтобы дать им родину. С этой целью военная директория генерала Примо де Риверы ввела в действие королевский указ от 20 декабря 1924 года, согласно которому испанское гражданство получали «бывшие лица, находившиеся под испанским покровительством или их потомки, и в целом лица, принадлежащие к семьям испанского происхождения, которые в какой-либо момент времени были занесены в испанские реестры».

Королевский указ, безусловно, предоставил всем этим лицам, прежде находившимся под испанским покровительством, возможность легального получения гражданства. Однако он не был широко оглашён и не имел ожидавшегося успеха: предложением воспользовались всего лишь 4000 человек. Многие сефарды считали, что достаточно обладать испанским паспортом, даже если они не значились в гражданском реестре или консульских реестрах, и по этой причине не сочли нужным воспользоваться королевским указом.

Ни королевский указ, ни выпущенные впоследствии циркуляры и королевские приказы не делают ссылок на евреев или сефардов; они даже не упоминают о них. Однако директория была убеждена, что указом в первую очередь воспользуются «потерянные дети Испании».

Королевский указ часто считался исключительно результатом кампании сенатора Пулидо. Однако его значение было огромным и куда более далеко идущим: оно создало легальные основания для предоставления в годы Второй мировой войны консульской защиты тем сефардам, которые благодаря указу получили испанское гражданство. Более того, этим инструментом воспользовались испанские дипломаты для организации гуманитарного ответа на нацистское варварство, что позволило спасти тысячи еврейских жизней в годы Холокоста.

Немцы не ставили под вопрос гражданство этих евреев и никак не оспаривали юридический статус испанских евреев, «спасённых» королевским указом 1924 года, указом о свободе.